Посреди Белого Безмолвия три человека на собачьих упряжках возвращаются домой. Это охотники Мэйлмют Кид, Мэйсон и его жена-индианка Руфь. Впереди двести миль по не проложенному пути, еды хватит всего дней на шесть, а для собак и совсем ничего нет. Голодные животные ведут себя агрессивно.
Они останавливаются на дневную стоянку, горячий чай согревает их и навевает мысли о доме. Мэйсон старается успокоить Руфь и рассказывает на условном языке, на котором они объясняться друг с другом, что все будет хорошо, скоро они выберутся отсюда и ей не придется голодать. При этих словах женщина перестает хмуриться и глаза ее светятся любовью. Путники шутят и придумывают разные истории, чтобы прогнать тревожные мысли.
День клонится к вечеру, и подавленные величием Белого Безмолвия путники молча прокладывают себе путь.
У природы много способов убедить человека в его смертности, но всего сильнее, всего сокрушительнее — Белое Безмолвие. Ничто не шелохнется, небо ярко, как отполированная медь, малейший шепот кажется святотатством, и человек пугается собственного голоса, возникают странные мысли. И на человека находит страх перед смертью, перед богом, перед всем миром, а вместе со страхом — надежда на воскресение и жизнь и тоска по бессмертию — тщетное стремление плененной материи; вот тогда-то человек остается наедине с богом.
Собакам все тяжелее дается путь, несчастные, ослабевшие от голода животные напрягаются из последних сил. Мэйсон от отчаяния избивает одну из них. Это была трудная, тягостная минута для путников: издыхает собака, ссорятся двое друзей.
Раскаиваясь в своем поступке, но из упрямства не желая сознаться в этом, Мэйсон идет вперед и не подозревает о надвигающейся опасности. И вот огромное дерево, склонившееся под бременем лет и тяжестью снега падает прямо на него. Руфь и Кид бросаются ему на помощь. Мэйсон страшным образом искалечен. Это стало ясно даже при беглом осмотре: перелом правой руки, бедра и позвоночника; ноги парализованы; вероятно, повреждены и внутренние органы.
Медленно тянулась безжалостная ночь. Утром умирающий пришел в себя, и Мэйлмют Кид наклонился к нему, стараясь уловить его шепот. Мэйсон рассказывает своему другу, что его жена беременна и просит спасти ее. Для этого он уговаривает Кида, чтоб тот его застрелил. Кид отказывается это делать и отправляется на охоту, но возвращается с пустыми руками. В это время собаки из упряжки набросились на Руфь и съели рыбу из их запасов. Еды осталось еще меньше, а драки между собаками вспыхивали все чаще. Они загрызли ослабевшую собаку из упряжки. Оставаться дальше было опасно.
Кид согнул и связал сосны, а затем привязал к ним Мэйсона, чтобы деревья смогли поднять его ввысь. Руфь как послушная жена покорилась последней воле мужа и уехала. Руфь уже давно скрылась из виду, а он все сидел у костра, ожидая смерти друга.
Прошел час, два — Мэйсон не умирал. Белое Безмолвие словно издевалось над ним. Его охватил страх. Раздался короткий выстрел. Мэйсон взлетел ввысь, в свою воздушную гробницу, а Мэйлмют Кид во весь опор помчался прочь по снежной пустыне.