Перед началом повествования используется в качестве эпиграфа цитата о красоте из романа Ф. Достоевского «Братья Карамазовы».
Глава первая
Повествование ведется от лица главного героя Кими (его имя упоминается в романе только один раз). Семья его обеднела после громкого скандала: дед взял на себя чужую вину. «Бабушка… относилась к своему супругу с ненавистью и презрением. Нрава она была неустойчивого, но душу имела поэтическую — с некоторым налётом безумия».
Кими родился 14 января 1925 года. Бабушка забрала его на воспитание, поселив в своей комнате, «где пахло старостью и болезнью». Когда мальчику шёл пятый год, у него была выявлена хроническая болезнь — самоитоксикация.
В детстве Кими часто рассматривал в книге одну и ту же иллюстрацию: «Жанна д’Арк с поднятым мечом на белом коне». Он был жестоко разочарован, узнав, что этот прекрасный рыцарь — переодетая женщина.
«И ещё одно воспоминание… Солдатский пот… проникал в мои ноздри и пьянил меня».
Мальчик обожал сказки. Но ему не нравились принцессы, только принцы. «Я вообще любил читать про юношей, которых в сказке убивают». «… сердце моё неудержимо тянулось туда, где царили Смерть, Ночь и Кровь».
«Я часто с наслаждением воображал, как погибаю в бою или падаю, сражённый рукой убийцы. И в то же время я панически боялся смерти».
Как-то бабушка пригласила церемониальную процессию к ним во двор. Участники вели себя неистово и вытоптали весь сад. Ярче всего ребёнку запомнилась застывшая «маска такого неистового, развратного опьянения жизнью».
Глава вторая
С двенадцати лет Кими начал предаваться «дурацкой привычке», глядя на картинки с кровавыми боями самураев и солдат. Он испытывал возбуждение от садистских фантазий, где фигурировали растерзанные тела атлетических юношей. Особенно его мысли занимала репродукция «Святого Себастьяна» Гвидо Рени. Он даже написал о Себастьяне поэму в прозе.
Воспользовавшись переездом, родители наконец забрали Кими к себе. Для бабушки это стало трагедией. Раз в неделю мальчик должен был ночевать у неё. «Так в двенадцать лет я обзавёлся страстной шестидесятилетней возлюбленной».
Во втором классе гимназии Кими влюбляется в переведенного к ним второгодника Оми, хулигана и авторитета среди всех мальчишек. Любовь к Оми основывалась на физическом желании. Для Кими парень был воплощением мужественности, силы и грубости. Его мускулистая фигура вызывала восхищение. Кими избегал интеллектуальных тем с объектом своей страсти, опасаясь, что рассеется его совершенство. Контакт на уровне разума убивал желание: «ожидая от партнера полного невежества, я и сам испытывал жгучую потребность в полном отказе от разумности, я поднимал мятеж против интеллекта».
В начале лета на уроке гимнастики Кими наблюдал, как Оми подтягивается. Глядя на его прекрасную фигуру, Кими испытал новое чувство: зависть к его атлетическому телу, которая поставила точку в его любви к Оми. Сам Кими имел весьма жалкую фигуру, был очень тщедушен.
«Я понимал, что мои вожделения ненормальны и даже неправильны, что моим товарищам они несвойственны». Фантазии мальчика становились все кровожаднее. Однажды он представил ритуальное убийство своего красивого одноклассника и поедание его плоти.
Глава третья
«В отличие от своих одноклассников я не терзался тайным вожделением по женскому телу, а потому не ведал стыда». Кими сознательно сотворил для себя химеру самообмана — он ничем не отличается от других, ведь юноша понятия не имел об истинных желаниях своих товарищей.
Однако с ним случались «созерцательные влюблённости». Духовное обожание было вызвано троюродной сестрой, красавицей Сумико, и незнакомой девушкой в автобусе, «чье холодное и неприступное лицо пробуждало… интерес».
Началась война. Кими мечтал о смерти, представлял, как будет сражён пулей.
Его стали интересовать мальчики помладше — «эфебы» (так называли греческих юношей от 18 до 20 лет, проходящих военную выучку). Новым объектом любви стал 17-летний Якумо. Проведение дежурной поверки дало возможность юноше любоваться полуобнажённым телом Якумо.
В сентябре 1944-го года Кими окончил гимназию и по настоянию отца поступил в юридический университет. Он познакомился с сестрой своего друга Кусано — Соноко. Юноша искренне восхищался Соноко.
По состоянию здоровья Кими не взяли служить. В этот момент он осознал, что его желание умереть было чистой иллюзией, на самом же деле он яростно цепляется за жизнь.
Однажды мать Кусано пригласила поехать Кими вместе с их семьей навестить сына на службе. На перроне Кими увидел, как Соноко спускается по лестнице. «Никогда ещё девичья красота так не затрагивала моё сердце. Мне сдавило грудь, я почувствовал себя словно очищенным».
Они начали общаться. Кими приносил Соноко книги. Как-то при встрече девушка сказала, что было бы здорово, если бы прямо сейчас на них сбросили бомбу. «Она, похоже, сама не поняла, что эти слова — признание в любви». Вскоре их семья эвакуировалась из Токио. Перед отъездом Соноко передала юноше письмо. Они стали переписываться, и вскоре общение приобрело более интимный характер.
Несмотря на духовную связь с девушкой, внутренний голос терзал Кими, напоминая о его кровавых фантазиях и отсутствии какого-либо интереса к женскому телу.
Однажды после службы в арсенале Кими отправился домой. У него случился приступ тонзиллита. Дома он лёг в постель. Его пришла проведать родственница Тяко, лет на пять старше Кими. Она научила юношу целоваться.
По приглашению семьи Соноко Кими навестил их в эвакуации. Ему удалось поцеловать девушку. «Я самозабвенно разыгрывал роль. Любовь и желание в этом спектакле не участвовали».
«Я приложил свои губы ко рту Соноко… Никаких ощущений… Мне стало всё ясно».
Перед отъездом Кими в Токио Соноко спросила о том, что он привезёт ей в следующий раз, намекая на предложение руки и сердца. Кими мысленно пришёл в ужас. Он ощущал свое малодушие и слабость, недостойное поведение мужчины по отношению к Соноко.
Юноша задумался о самоубийстве, но отметив, как косит людей сейчас война, пришёл к выводу, что «к самоубийству эпоха явно не располагала».
Письмо, пришедшее от Соноко, было полным искренней любви. Кими «испытывал ревность к чувству любящей его женщины». Вскоре последовало дружеское письмо от Кусано, в котором тот прямо спрашивал о намерении Кими жениться на Соноко. Отказ Кусано обещал принять также с пониманием. Кими витиевато сообщил об отказе.
Японии была предложена капитуляция, а значит, начинается «обычная жизнь» — «от одного этого словосочетания меня бросило в дрожь».
Глава четвертая
Умерла младшая сестра Кими: «Обнаружилось, что я, оказывается, умею плакать…» Вскоре Соноко вышла замуж за какого-то мужчину.
В университете у юноши появился приятель. Разгадав по поведению Кими, что у него не было эротического опыта, друг предложил посетить с ним бордель. Однако и эта попытка пробудить вожделение к женщине провалилась.
Однажды в трамвае Кими увидел Соноко. Через мгновение он понял, что обознался. Но юношу настигло такое же незабываемое чувство, что и тогда на перроне, когда Соноко спускалась по лестнице. Душу пронзил привкус скорби.
Встреча с самой девушкой уже не произвела такого сильного впечатления. Они стали видеться время от времени. «…дух и плоть во мне существовали раздельно. Любовь к Соноко воплощала тоску по нормальности, по всему духовному и непреходящему».
Через год они словно пробудились: их встречи были бесплодными. В очередной раз они встретились в ресторане «Золотой петух». Соноко говорила о бессмысленности их встреч, ведь у неё есть муж. Она хочет принять обряд крещения и не должна думать о других мужчинах.
Кими предложил пойти на танцплощадку, но после пожалел о своём предложении: там собралась весьма вульгарная публика. На улице внимание его привлекло варварски грубое, неизъяснимо прекрасное тело юноши с татуировкой в виде пиона. От этого зрелища Кими отвлекла Соноко: осталось всего пять минут, и «пришло время расставаться».