Наука ненависти (Шолохов)

В этом пересказе не указан источник, взятый за основу пересказа. См. руководство по поиску и указанию источника.

Этот пересказ опубликован на Брифли.

Шолохов, Михаил Александрович

Наука ненависти

1942 

Краткое содержание рассказа

Микропересказ: На войне лейтенант увидел зверства, совершённые фашистами, попал в плен, голодал, спал на мёрзлой земле, страдал от гниющих ран и побоев, но сумел выжить в концлагере, сбежать и вернуться на фронт.

Названия глав — условные. В оригинале повествование ведётся от первого лица, имя рассказчика не упоминается.

Деревья на войне

На войне у деревьев, как и у людей, своя судьба. На фронте рассказчик видел большой участок леса, где пытались укрепиться немцы, но советская артиллерия выкосила их вместе с деревьями. Повсюду лежали мёртвые немецкие солдаты, расщеплённые снарядами сосны, и только в центре поляны росла чудом уцелевшая берёзка.

Сосна при попадании снаряда гибнет сразу, но дуб встречается со смертью по-другому. Рассказчик видел дуб, расколотый снарядом на две части. Одна половина высохла, а другая весной ожила и покрылась молодой листвой.

Встреча лейтенанта с пленными фашистами

Лейтенант Виктор Герасимов сидел у входа в блиндаж и обстоятельно рассказывал о бое, о танковой атаке противника, успешно отбитой батальоном.

👤

Виктор Герасимов — лейтенант, 32 года, высокий, сутуловатый, с энергичным лицом и седыми висками, сибиряк, сильный как дуб — в молодости был грузчиком на Каме, мужественный, много пережил.

Вдруг он замолчал и его глаза вспыхнули лютой ненавистью — лейтенант увидел медленно шедших по лесу трёх пленных немцев в сопровождении конвойного-красноармейца. Увидев пожилого немца, кинувшего в его сторону «исподлобный, волчий взгляд», Герасимов резко вскочил и приказал красноармейцу идти быстрее.

Присутствовавший при этом политрук объяснил рассказчику, что этот лейтенант был в плену у немцев, очень много пережил там, и после этого живых фашистов не мог видеть, а на мёртвых смотрел даже с удовольствием.

Лейтенант воюет, попадает в плен

Ночью немецкая артиллерия начала артобстрел. В промежутках между выстрелами в лесу устанавливалась тишина, и лейтенант Герасимов неторопливо рассказывал о себе. Рассказчик постарался запомнить историю лейтенанта.

До войны Герасимов работал механиком на одном из заводов Западной Сибири, у него была семья: жена, двое детей, отец-инвалид. Уходя на фронт, он обещал жене и отцу защищать родину и не посрамить свой род потомственных рабочих.

В конце июля часть, в которую попал Герасимов, прибыла на фронт и сразу вступила в бой. В этом бою взяли в плен пятнадцать немцев, привели в часть. Бойцы начали угощать пленных всем, чем могли, «товарищами» называть. Один боец долго смотрел на это, а потом сказал, что за линией фронта эти «товарищи» обходятся с мирным населением и пленными совсем не так дружелюбно.

Когда часть перешла в наступление, Герасимов понял, что тот боец был прав. Насмотрелся он на сожжённые деревни, расстрелянных мирных жителей, изуродованные трупы пленных красноармейцев, изнасилованных и зверски убитых женщин, девушек, девочек.

Особенно Герасимову запомнилась одиннадцатилетняя девочка, ровесница его дочери, которую немцы поймали по дороге в школу, изнасиловали и убили. Она лежала в помятой картофельной ботве, а рядом валялись окровавленные тетради и учебники. Лицо её было изуродовано, в руке она сжимала раскрытую школьную сумку.

Чуть позже часть Герасимова наткнулась на овраг, где фашисты пытали пленных красноармейцев. На ветвях деревьев, росших по оврагу, висели окровавленные туловища, без рук, без ног, со снятой до половины кожей. Восемь трупов немцы свалили в кучу на дне оврага.

Все мы поняли, что имеем дело не с людьми, а с какими-то осатаневшими от крови собачьими выродками.

В конце сентября, во время боя в Полтавской области, немецкие танки прорвались на левом фланге. Рота Герасимова понесла очень большие потери и была вынуждена отступить. Когда выходили из окружения, рядом с Герасимовым взорвалась мина, один осколок пробил каску, другой попал в плечо. Он потерял сознание, а когда очнулся, понял, что попал в плен.

Всех, попавших в плен, собрали и построили. Немецкий лейтенант на плохом русском языке спросил, есть ли среди них комиссары, офицеры и евреи. Все молчали. Лейтенант отобрал человек шестнадцать, внешне похожих на евреев, их отвели в сторону и расстреляли.

Остальных пленных обыскали, отобрали личные вещи. Партбилет Герасимов прятал во внутреннем кармане брюк, поэтому немцы его не нашли. Лейтенанта это так сильно обрадовало, что он на миг забыл о мучавшей его жажде. Пленных построили в колонну и погнали быстрым шагом. Тех, кто отставал, расстреливали прямо на дороге ехавшие сзади мотоциклисты.

Уже была видна река, когда Герасимов упал без сил. Услышав шорох мотоциклетных шин, он страшным усилием воли заставил себя подняться. Переправлявшиеся через реку немецкие танки замутили воду, но пленным эта коричневая жижа казалась слаще чистой ключевой воды. Водитель головного танка увидел пленных и на всём ходу врезался в колонну, развеселив конвойных и мотоциклистов.

К вечеру они были уже в лагере для военнопленных. Лагерь был адом. Уборной не было, люди испражнялись прямо себе под ноги, стояло страшное зловоние. Раз в сутки давали кружку воды и горсть сырого проса или прелого подсолнуха, а иногда вообще забывали что-либо дать. Каждую ночь умирало по нескольку десятков человек.

На шестые сутки у Герасимова загноились раны, появился дурной запах. Лейтенант попросил у охранника разрешения обратиться к врачу, который был при раненых. Военврач, тоже из пленных, оказался измученным полусумасшедшим. У него не было ни лекарств, ни бинтов. Он прогнал Герасимова, посоветовав присыпать раны свежей золой.

Герасимов выжил. Помог здоровый организм и сильная воля к сопротивлению.

Я должен был вернуться в строй бойцов за родину, и я вернулся, чтобы мстить врагам до конца!

Из этого лагеря Герасимова перевели в другой, находившийся километрах в ста от первого. Начальство нового лагеря любило развлекаться, издеваясь над пленными и избивая их. Герасимов достиг крайней степени истощения. Теперь его мог свалить с ног даже ребёнок. Он жалел, что не попытался сбежать в первые дни плена, когда ещё не был так слаб.

Однажды зимней ночью пленные услышали далёкий гул — это наступали советские войска. Пленные встали и запели Интернационал. Многие плакали, и это были слёзы радости.

Побег из концлагеря

Дослушать историю Герасимова рассказчику в тот день не удалось — лейтенанта срочно вызвали в штаб. Встретились они через несколько дней, и Герасимов закончил свой рассказ.

Услышав близкий гул русской артиллерии, Герасимов решил бежать. Вскоре после той ночи пленных отправили на строительство укреплений. Гнали их через деревню и картофельное поле. Один из пленных подобрал мёрзлую картофелину. Охранник заметил это, убил пленного, а потом заявил, что всё здесь — «собственность германского государства», и каждый, кто осмелится хоть что-то взять, будет расстрелян за воровство.

Увидев пленных, бабы в деревне бросали им еду, но немцы начали стрелять по окнам. Тогда бесстрашные деревенские мальчишки стали класть еду на дорогу перед колонной, а пленные её подбирали. Так Герасимову досталась большая варёная картофелина, самая вкусная в его жизни.

Укрепления копали в лесу.

Нет, не строить им укрепления, а разрушать я хотел!

Улучив момент, Герасимов подошёл к охраннику и изо всех сил ударил его лопатой по лицу. Немец упал без крика. Взяв его оружие, Герасимов убежал в лес.

На другой день его подобрали партизаны. Две недели Герасимов отлёживался у них в землянке, окреп и набрался сил. Сначала партизаны относились к нему с подозрением, хотя он и показал им сохранённый партбилет. Потом Герасимов начал участвовать в партизанских операциях и восстановил доверие к себе. Именно там он открыл счёт убитым им фашистам, ведёт его до сих пор, и цифра получается немалая.

В январе партизаны переправили Герасимова через линию фронта. Около месяца он пролежал в госпитале, где ему достали из плеча осколок мины. Из госпиталя Герасимова отпустили домой на поправку. Дома он прожил неделю — больше не мог, понял, что его место на фронте.

Любовь и ненависть

Герасимов и рассказчик прощались у входа в землянку. Лейтенант задумчиво сказал, что на войне «все чувства отлично оттачиваются», и мы научились и воевать как следует, и ненавидеть, и любить.

Герасимов считал, что два чувства заставляют русских драться с таким ожесточением: ненависть к фашистам и любовь к своему народу. Он был уверен, что именно эти два чувства помогут русским победить.