Редактирование: Чужая кровь (Шолохов)
Материал из Народного Брифли
Правка может быть отменена. Пожалуйста, просмотрите сравнение версий ниже, чтобы убедиться, что это нужная вам правка, и запишите страницу ниже, чтобы отменить правку.
Текущая версия | Ваш текст | ||
Строка 1: | Строка 1: | ||
{{pub|https://briefly.ru/sholohov/chuzhaia_krov/}} | {{pub|https://briefly.ru/sholohov/chuzhaia_krov/}} | ||
{{Пересказ | {{Пересказ | ||
| Название = Чужая кровь | | Название = Чужая кровь | ||
Строка 6: | Строка 7: | ||
| Жанр = рассказ | | Жанр = рассказ | ||
| Год публикации = 1926 | | Год публикации = 1926 | ||
| | | В двух словах = | ||
| Wikidata = Q67183352 | | Wikidata = Q67183352 | ||
}} | }} | ||
{{начало текста}} | {{начало текста}} | ||
Каждую ночь после первых петухов в донской станице Филипповке просыпается дед Гаврила, долго сидит возле дома, курит, кашляет и вспоминает о единственном сыне, пропавшим без вести в Гражданскую войну. | |||
Когда грянула война, стали наступать красные, Гаврила сам снарядил сына Петра. Купил ему доброго коня, отдал дедовское седло с уздечкой и велел служить царю, как служили его деды и прадеды, и не срамить тихий Дон. | |||
Через месяц после проводов Петра в станицу пришли красные. На фронте сын заслуживал урядницкие погоны, а в Филипповке отец вынашивал «ненависть стариковскую, глухую» к проклятым красным. Назло им носил на груди царские медали, пока председатель Совета станицы снять не велел. | |||
{{цитата}} | |||
Была обида горькая, как полынь в цвету. Ордена снял, но обида росла в душе, лопушилась, со злобой родниться начала. | |||
{{/цитата}} | |||
Когда Пётр пропал, хозяйство в упадок пришло. Лошадей разобрали – сначала белые, потом красные, а последнюю неказистую лошадёнку махновцы увели. Дворовые постройки рушились, в них хозяйничали мыши. Руки у Гаврилы на работу не поднимались – не для кого было работать. Только весной не выдерживал старик, запрягал быков, шёл пахать и сеять пшеницу. | |||
Приходили соседи с фронта, но о Петре никто из них не слышал. Однако и Гаврила, и его старуха-жена ждали сына, надеялись. Сшили ему полушубок, сапоги приготовили, папаху на гвоздь повесили, как будто сын вышел ненадолго и скоро вернётся. | |||
Однажды Гаврила увидел, как жена оплакивает Петра, обняв ненадёванную им папаху. Налетел, с ног старуху сбил, папаху отобрал. С тех пор «левый глаз у старухи стал дёргаться, и рот покривило». | |||
Прошло время. Вернулся из Турции сосед, служивший с Петром в одном полку, и рассказал Гавриле, что сын его погиб в битве с красными. | |||
Вскоре по станице прошли слухи о продразвёрстке и о бандах, идущих с низовьев Дона. Но Гаврила в исполком не ходил и новостей не слыхал. Однажды к Гавриле явился председатель с тремя продотрядниками. Их начальник, молодой, высокий, белокурый, потребовал отдать излишки пшеницы, и старику пришлось подчиниться. | |||
Вскоре по станице прошли слухи о продразвёрстке и о бандах, идущих с низовьев Дона. Но Гаврила в исполком не ходил и новостей не слыхал. Однажды к | |||
Не успел Гаврила выйти во двор, как налетела банда кубанцев. Началась перестрелка, и все продотрядники погибли. | Не успел Гаврила выйти во двор, как налетела банда кубанцев. Началась перестрелка, и все продотрядники погибли. Когда всё стихло, Гаврила обнаружил, что белокурый начальник, оказавшийся мальчишкой лет девятнадцати, ещё дышит. | ||
Четверо суток пролежал белокурый в Гавриловой хате, как мёртвый, только сердце билось. Потом у него начался жар. Выхаживали его старики три месяца, привязались и начали называть Петром. Очнувшись, белокурый назвался Николаем, но старики упорно называли его именем единственного сына. | |||
{{ | {{цитата}} | ||
Невыплаканная любовь <…> к Петру, покойному сыну, пожаром перекинулась вот на этого недвижного, смертью зацелованного, чьего-то чужого сына... | |||
}} | {{/цитата}} | ||
Когда весной Николай встал на ноги, старики отдали ему одежду, справленную для Петра. Раны его почти зажили, только сломанная правая рука так и не срослась. | |||
Родом Николай был с Урала. Отца его по пьянке убили, когда мальчику семь лет исполнилось, а мать ушла с подрядчиком. Вырос Николай при чугунолитейном заводе, туда и работать пошёл. Он был коммунистом, и это чуждое слово уже не казалось Гавриле таким страшным. | |||
Узнав, что Николай – сирота, старики предложили ему остаться и быть вместо сына. Он обещал лето в Филипповке прожить, а там видно будет. Гаврилу он называл отцом, и от этого теплело у старика на сердце. | |||
Николай оказался работящим, наравне с Гаврилой хозяйство поднимал. Ближе к осени пришло Николю письмо с Урала – звали его родной завод поднимать. Несколько дней он думал, мучился, но остаться не смог, решил уехать, куда звала его кровь. | |||
Николай оказался работящим, наравне с Гаврилой хозяйство поднимал | |||
Несколько дней | |||
Гаврила подвёз его до поворота дороги, попрощался, зная, что Николай больше не вернётся. Скоро ветер закручивал пыль там, где прошёл неродной сын. | Гаврила подвёз его до поворота дороги, попрощался, зная, что Николай больше не вернётся. Скоро ветер закручивал пыль там, где прошёл неродной сын. | ||
{{конец текста}} | {{конец текста}} | ||
[[Категория:рассказы]] | |||
[[Категория: | |||