Редактирование: Обсуждение:Дети капитана Гранта (Верн)

За основу пересказа взят фильм Говорухина. В переводе Бекетовой Лембит Ульфсак (так зовут эстонского Паганеля) набил татуировку в Новой Зеландии, а войны с индейцами не было.

Кстати, можно добавить содержание документов с каламбурами, которые у Бекетовой не переведены.

В английском документе строки и слова были расположены следующим образом:

''62...Бри...го...круш...стра...ланд...кап...Гр...этот док...мер...и...помощь...погибнут''

- В этом нет никакого сомнения, - отозвался Гленарван, - слова "этот", "и", "помощь", "погибнут" уцелели; а "кап", очевидно, значит "капитан". Видимо, речь тут идет о каком-то мистере Гр..., вероятно, капитане потерпевшего крушение судна.

- Добавим еще к этому обрывки слов "круш" (крушение) и "док" (документ), - сказал Джон Манглс, - смысл их совершенно ясен.

...

Немецкий клочок бумаги более пострадал, чем предыдущий. В нем заключались немногие бессвязные слова, расположенные следующим образом:

''7 июня...Глаз...два...атроса...жес...окажите им''

Капитан внимательно осмотрел документ.

- Прежде всего, - сказал он, - мы можем теперь установить, когда именно произошло кораблекрушение: седьмого июня, а сопоставляя это с цифрой "шестьдесят два", стоящей в английском документе, мы получаем точную дату: седьмого июня 1862.

- Чудесно! - воскликнула Элен. - Ну, что дальше, Джон?

- В той же строчке, - продолжал молодой капитан, - я вижу слово "Глаз"; сливая его со словом "го" первого документа, получаем "Глазго". Очевидно, речь идет о судне из порта Глазго.

- Я того же мнения, - заявил майор.

- Второй строчки в этом документе совсем не хватает, - продолжал Джон Манглс, - но в третьей я вижу два очень важных слова: "два" и "атроса", вернее сказать - "матроса".

- Стало быть, речь здесь как будто идет о капитане и двух матросах, - сказала Элен.

- По-видимому, - согласился Гленарван.

- Я должен признаться, - продолжал капитан, - что следующее слово, "жес", ставит меня в тупик - я не знаю, как его перевести. Быть может, это разъяснит нам третий документ. Что же касается двух последних слов, то их легко понять: "окажите им", а если мы свяжем их со словом "помощь", которое, подобно им, находится в седьмой строчке английского документа, то, само собой, напрашивается фраза: "окажите им помощь".

...

Вот точное воспроизведение французского документа:

''трех...ачт...тания...гони...Австрал...бор...кон...пл...жесток...инд...брош...риди...и 37о11' пар''

- Будем действовать методически, - сказал Гленарван, - и начнем сначала. Разрешите мне восстановить одно за другим все эти неполные, отрывочные слова. С первых же букв я вижу, что речь идет о трехмачтовом судне, название которого благодаря английскому и французскому документам для нас вполне ясно: это "Британия". Из следующих двух слов - "гони" и "Австрал" - только второе для нас всех понятно.

- Вот уже драгоценная подробность, - заявил Джон Манглс, - значит, кораблекрушение произошло в Южном полушарии.

- Это неопределенно, - заметил майор.

- Продолжаю, - сказал Гленарван. - "Бор" - корень слова "борт". Эти несчастные выбрались на берег на борту чего-то. Но где? Что значит "кон"? Не "континент" ли? Затем "жесток".

- "Жесток"! — воскликнул Джон Манглс. - Так вот объяснение немецкого слова "жес": "жестокий"!

- Продолжаем! Продолжаем! - сказал Гленарван. Он вчитывался в текст со всё более страстным интересом, по мере того как перед ним раскрывался смысл этих незаконченных слов. - "Инд"... Не идет ли тут речь об Индии, куда эти моряки могли быть выброшены? А что значит слово "риди"? А! "Меридиан". Вот и параллель: тридцать семь градусов одиннадцать минут. Наконец-то мы имеем точное указание!

...

Гленарван тотчас взялся за перо и через несколько минут подал своим друзьям бумагу, где было написано следующее:

''7 июня 1862 трехмачтовое судно "Британия"...Глазго...потерпело крушение...гони...Австрал...берег...два матроса и капитан Гр...бор...кон...пл...жесток...инд...этот документ брошен...меридиан и 37о11' параллель...окажите им помощь...погибнут''

...

- Прежде всего, - продолжал Гленарван, - нам надо обсудить три различные вещи: во-первых, то, что нам уже известно, во-вторых, то, о чем можно догадываться, и, наконец, в-третьих, то, что нам неизвестно. Что мы знаем? Мы знаем, что седьмого июня 1862 трехмачтовое судно "Британия", вышедшее из порта Глазго, потерпело крушение. Затем нам известно, что два матроса и капитан бросили в море под широтой тридцать семь градусов одиннадцать минут вот этот документ, и что они просят оказать им помощь.

- Совершенно правильно, - согласился майор.

- О чем мы можем догадываться? - продолжал Гленарван. - Прежде всего, о том, что крушение произошло в южных морях, и тут я обращу ваше внимание на обрывок слова "гони". Нет ли в нем указания на название страны?

- Не Патагония ли? - воскликнула Элен.

- Без сомнения.

- Но разве через Патагонию проходит тридцать седьмой градус широты? - спросил майор.

- Это легко проверить, - ответил Джон Манглс, раскрывая карту Южной Америки. - Совершенно верно: тридцать седьмая параллель пересекает Арауканию, проходит через пампасы по северным областям Патагонии, а затем через Атлантический океан.

- Хорошо! Идем дальше в наших догадках. Два матроса и капитан "на борту" достигли... чего? "Кон" - континента. Обращаю на это ваше внимание. Они достигли континента, а не острова. Какова же их судьба? К счастью, две буквы "пл" говорят нам о ней. Бедняги! Они "пленники". Чьи же пленники? "Жесток...инд" - жестоких индейцев. Достаточно ли убедительно это для вас? Разве эти слова не просятся сами собой на пустые места? Разве смысл документа не становится для вас ясен?

...

- Что скажете? - спросил Гленарван, обращаясь к майору.

- Ответить на ваш вопрос, дорогой Эдуард, - значит взять на себя довольно большую ответственность, - сказал Мак-Наббс. - Это требует размышлений. Прежде всего я хочу знать, через какие именно страны проходит тридцать седьмая параллель южной широты.

- Это уж дело Паганеля, - сказал Гленарван.

- Так спросим его.

- Паганель! Паганель!

- Я вам нужен?

- Да.

- По какому поводу?

- Чтобы узнать, через какие страны проходит тридцать седьмая параллель.

- Так вот, покидая Америку, тридцать седьмая параллель южной широты пересекает Атлантический океан. На своем пути она встречает острова Тристан-да-Кунья. Далее она проходит двумя градусами южнее мыса Доброй Надежды. Затем пересекает Индийский океан. Потом едва касается острова святого Петра в Амстердамском архипелаге. Дальше пересекает Австралию, проходя через провинцию Виктория. Выходя из Австралии...

Эта последняя фраза осталась недоконченной. Колебался ли географ? Забыл ли он, как дальше идет тридцать седьмая параллель?

- Что с вами? - спросил майор. - Что случилось? Опять ваша всегдашняя рассеянность, не так ли?

- Да, да, - ответил Паганель, задыхаясь от волнения. - Да, рассеянность... и на этот раз просто феноменальная...

- Что вы хотите сказать?

- Гленарван, майор, Роберт и вы все, друзья мои, слушайте! Мы ищем капитана Гранта там, где его нет!

- Что вы говорите? - воскликнул Гленарван.

- И не только там, где его нет, но где никогда и не было! - добавил Паганель. - Да, да, - сказал он с убеждением, - мы искали там, где не надо было искать, и прочли в документе то, чего там нет.

- Объясните же вашу мысль, Паганель, - попросил Мак-Наббс, - только спокойнее.

- Всё очень просто, майор. Как и вы все, я заблуждался. Как и вы все, я неверно толковал документ. И только минуту назад, когда я произносил слово "Австралия", меня вдруг озарило, словно молнией, и всё мне стало ясно.

- Что? - воскликнул Гленарван. - Вы утверждаете что Гарри Грант...

- Да, я утверждаю, - перебил его Паганель, - что слово "Австрал" в документе - корень слова "Австралия".

- Паганель, подобное заверение в устах секретаря Географического общества меня очень удивляет, - проговорил Гленарван. - Если вы признаёте в слове "Австрал" Австралию, вы одновременно должны признать там существование индейцев, а их там никогда не бывало.

Этот аргумент нисколько не смутил Паганеля. Он улыбнулся: видимо, он ожидал его.

- Дорогой Гленарван, - сказал он. - В документе об индейцах упоминается не больше, чем о Патагонии. Обрывок слова "инд" значит не "индейцы", а "индонезийцы". А что в Австралии индонезийцы не редкость, вы, надеюсь, допускаете?

- Браво, Паганель! - одобрил майор.

Наконец, Паганель, водя пальцем по отрывочным строкам документа, уверенным голосом, подчеркивая некоторые слова, прочел следующее:

- "Седьмого июня 1862 трехмачтовое судно "Британия", из порта Глазго, потерпело крушение после..." Здесь можно вставить, если хотите, "двух дней", "трех дней" или "долгой" агонии, всё равно - это безразлично, "...у берегов Австралии. Направляясь к берегу, два матроса и капитан Грант попытаются высадиться...", или "высадились на континент, где они попадут...", или "попали в плен к жестоким индонезийцам. Они бросили этот документ..." и так далее, и так далее.

...

- А Гарри Грант?

- Боюсь, что найти его невозможно. Бедные дети! Кто мог бы сказать им, где их отец?

- Я могу, - отозвался Паганель. - Да, я!

Гленарван встрепенулся.

- Вы, Паганель? Вы знаете, где капитан Грант? - воскликнул он. - И как же вы это узнали?

- Всё из того же документа.

- И вы думаете, что в Новой Зеландии... - начал Гленарван.

- Выслушайте меня, а потом судите сами, - отвечал Паганель. - Сделанная мною в письме ошибка, которая спасла нас, была не случайна, а имела основание. В то время как я писал под диктовку Гленарвана это письмо, слово "Зеландия" не давало мне покоя. В то время, когда я писал письмо, газета была сложена так, что из названия ее виднелось всего два слога - "ландия". И вдруг меня осенила мысль, что "ланд" документа является частью слова "Зеландия".

- Что такое? - вырвалось у Гленарвана.

- Да, - продолжал Паганель голосом, в котором чувствовалась уверенность, - это толкование до сих пор не приходило мне в голову. Я, естественно, изучал главным образом французский экземпляр документа, более полный, чем другие, а как раз в нем-то этого важного слова и нет.

- Тогда скажите мне, какое значение может иметь слово "Австрал"?

- То же, какое имело и раньше. Только оно обозначает "южные страны".

- Хорошо! А обрывок слова "инд", который первоначально истолковывался как "индейцы", затем как "индонезийцы"? Теперь как вы его понимаете?

- Третье и последнее его толкование таково: он является началом слова "индивидуализм".

- А "кон"? Означает ли по-прежнему "континент"? - воскликнул Мак-Наббс.

- Нет, конечно, раз Новая Зеландия только остров.

- Тогда как же? — спросил Гленарван.

И Паганель медленно и внятно прочел следующее:

- "Двадцать седьмого июня 1862 трехмачтовое судно "Британия", из Глазго, после долгой агонии потерпело крушение в южных морях, у берегов Новой Зеландии. Двум матросам и капитану Гранту удалось выбраться на берег. Здесь, бесконечно преодолевая жестокий индивидуализм друг друга, они бросили этот документ под... долготы и 37о11' широты. Придите им на помощь".

...

И тут только узнал капитан, что был обязан своим спасением довольно-таки непонятному документу, который он через неделю после крушения вложил в бутылку и бросил в море.

Почтенный географ в тысячный раз перебирал в уме слова документа. Он припоминал одно за другим все три своих толкования, которые все три оказались неверными. Как же был обозначен на этих полуизъеденных морской водой листках остров Марии-Терезы?

Паганель не вытерпел. Он схватил за руку Гарри Гранта.

- Капитан, - воскликнул он, - да скажите же мне, наконец, что заключалось в вашем загадочном документе!

Услышав эти слова географа, все насторожились: ведь сейчас им предстояло услышать разгадку той тайны, которую они тщетно пытались разгадать в течение девяти месяцев!

- Точно ли вы помните, капитан, содержание документа? - продолжал Паганель.

- Помню совершенно точно, - ответил Гарри Грант. - Дня не проходило без того, чтобы я не припоминал этих слов: ведь на них была вся наша надежда.

- Что же это за слова, капитан? - спросил Гленарван. - Откройте нам их: наше самолюбие задето за живое!

- Я к вашим услугам, - ответил Гарри Грант. - Вам, конечно, известно, что, стремясь увеличить шансы на спасение, я вложил в бутылку три документа, написанные на трех языках. Какой из трех вас интересует?

- Так они не тождественны? - воскликнул Паганель.

- Тождественны, за исключением одного названия.

- Тогда будьте добры сообщить нам французский текст, - сказал Гленарван, - он был наименее поврежден водой, и наши толкования основывались, главным образом, на нем.

- Вот этот документ, слово в слово: "Двадцать седьмого июня 1862 трехмачтовое судно "Британия", из Глазго, потерпело крушение между Патагонией, Австралией и Новой Зеландией, в Южном полушарии. Два матроса и капитан Грант доплыли до острова Табор..."

- Что? - воскликнул Паганель.

- "Здесь, - продолжал Гарри Грант, - преодолевая бесконечный индивидуализм друг друга, они бросили этот документ под 153о меридианом и 37о11' параллелью. Окажите им помощь, или они погибнут".

Услышав слово "Табор", Паганель вскочил с места. Затем, не будучи в силах сдержать себя, он воскликнул:

- Как - остров Табор? Да ведь это же остров Марии-Терезы!

- Совершенно верно, мистер Паганель, - ответил Гарри Грант. - На английских и немецких картах - Мария-Тереза, а на французских - Табор.

Итак, как рассказал он об этом капитану Гранту, он постепенно приближался к истине. Патагония, Австралия, Новая Зеландия казались ему бесспорным местонахождением потерпевших крушение. Обрывок слова "кон", который он истолковал сначала как "континент", постепенно получил свое подлинное значение: "бесконечный"; "инд" означало сначала "индейцы", потом "индонезийцы" и, наконец, было правильно понято как слово "индивидуализм". Только обрывок слова "бор" ввел в заблуждение проницательного географа. Паганель упорно видел в нем корень слова "борт", между тем как это было частью французского названия того острова Марии-Терезы, где нашли приют потерпевшие крушение на "Британии": остров Табор. Правда, этой ошибки трудно было избежать, раз на корабельных картах, имеющихся на "Дункане", этот островок значился под названием "Мария-Тереза".